Генерал усмехается, не отводя взгляда.

— А чего тут думать? Без меня вы не сможете удержать Шакхарию, когда станете королевой. С моими силами и влиянием все будут подчиняться вам без вопросов.

— Значит, без вас у меня ничего не получится? — в её голосе слышится ледяная издёвка.

— Верно, — он кивает, словно это уже решённый факт. — Вы росли в изнеженной Ликании. Здесь вы — чужая. Даже наши снаряды для вас тяжелы, — усмехается он на зазубрины на столбе.

Слова обжигают Айру. Ещё недавно она думала, что быть принцессой — это блеск и величие. Но реальность оказалась другой: бесконечные вызовы, интриги, необходимость постоянно доказывать свою силу. Здесь ей приходится биться за каждый шаг, за каждое право называться наследницей.

Айра не отвечает. Вместо этого она разворачивается и с яростью размахивается клинком. Удар — мощный и безжалостный. Тренировочный столб разлетается на каменные осколки. Её магия взвивается в воздухе, словно осквернённый дым. Она резко выдыхает, опуская клинок.

— Тяжелы, значит? — её голос звучит холодно;

Зодр коротко хмыкает, смахивая с плеча каменную крошку.

— У вас ещё есть время подумать, принцесса. Моя сила вам необходима, если вы хотите удержать Шакхарию. — Он развернулся и зашагал прочь.

Айра остаётся одна. Чёрный клинок в её руках гаснет, исчезая, как тень. Она тяжело вздыхает и смотрит на свои ладони. Мысли её блуждают далеко отсюда. Пальцы едва заметно скользят по тому месту на руке, где когда-то сверкало кольцо конунга. Теперь его нет, но память о том, кто его вручил, жжёт, как тлеющие угли в холодной золе, оставляя невидимый след боли.

— Как же не хватает его… — шёпот сорвался с её губ, глухой и горький.

Она вспоминает то, что было важнее любых слов: его силу, его незыблемое присутствие. Его мысли, всегда были рядом с её, как невидимая нить, сплетённая из поддержки и спокойствия. Даже в самых сложных битвах он был её якорем, её тихой пристанью.

Но теперь он далеко. Айра поднимает взгляд на горизонты Шакхарии, залитые медным закатом. Степные просторы кажутся бесконечными и пустыми. Она знает: впереди — сражение. Её путь к свободе и трону будет пройден в одиночестве. Без него.

Настало время лично поговорить с ханьцами. На экране мобильного телефона высвечивается имя Чжу Сяня, личного советника Ци-вана. Его репутация — железный дипломат с ядовитой вежливостью — была известна мне заранее. Да и сам я уже не раз имел удовольствие с ним общаться. Впрочем, другие при императорском дворе в Поднебесной и не выживают.

— Граф Данила Степанович, больших благ вам! — учтиво здоровается ханец. — Император Поднебесной решил, что настал момент полетать на Золотом Драконе. Пора исполнить ваше обещание.

— Конечно. Пусть полетает. Это ведь было оговорено в нашем договоре.

Чжу Сянь, в свою очередь, плавно переходит к манипуляции, сохраняя вежливый тон:

— Мы бы хотели организовать полёт в Хань. Всё должно быть максимально торжественно, чтобы подчеркнуть статус Его Величества. Речь идёт о церемонии в духе эпохи Троецарствия: гирлянды, небесные фонарики, ритуальные украшения…

Он увлеченно скатывается в подробное описание церемониальных украшений. Я жду ещё минуту, а затем прерываю с лёгкой усмешкой:

— Мишуру можете любую выбрать, но в Хань? — хмыкаю. — Давайте уточним: я обещал полёт, но не дракона целиком. Нет уж, спасибо. Господин Чжу, прошу вас быть серьёзнее. Золотой не ступит туда, где есть хоть малейший риск того, что его попытаются отнять. Думаю, вы понимаете, почему.

Советник выдерживает короткую паузу, но затем, с видимым неудовольствием, нехотя уступает:

— Ладно, пусть будет ваш Владивосток. Это близко к нашим границам, но всё же остаётся под вашим контролем. Устраивает?

— Хорошо, — коротко отвечаю. — Владивосток так Владивосток.

Чжу Сянь завершает разговор, и экран телефона гаснет. Я откидываюсь в кресле, медленно обдумывая происходящее. Подвох неизбежен. С Ци-ваном всегда нужно быть настороже.

— Эх, — выдыхаю я, убирая телефон в карман. — Зачем вообще приплёл ханьцев к бомбёжке некромантов? Без них ведь справились бы.

Я тут же отмахиваюсь от сомнений. Нет, жалеть об этом точно не стоит. Во-первых, какой в этом смысл? А во-вторых, тогда это был разумный шаг. Я подстраховался, откупился всего одним полётом, и в результате предотвратил куда более серьёзный риск — что нежить разнесёт царские войска в клочья. Как оказалось потом, риск был переоценен, но я ведь не знал численность нежити, а потому решение верно.

Теперь важно не дать им превратить этот «долг» в что-то большее.

Сижу в кабинете, стучу пальцами по столу, размышляя, кого из девушек взять с собой в эту поездку. Долго не думая, зову Лакомку. Она всегда знает, как лучше.

— Мелиндо, — появляется альва на пороге, излучая лёгкость, — что-то случилось?

— Нужно выбрать, кто поедет со мной во Владивосток, — говорю, опираясь локтем на стол. — Там Ци-ван будет взгромождаться на Золотого. Какие мысли?

Лакомка слегка улыбается, задумчиво поправляя прядь волос:

— Настю и Камиллу.

Я фыркаю, не удержавшись от шутки:

— И правда, Светке жирновато будет.

— Дело не только в этом, —парирует Лакомка. — В Хане будет много восточных вельмож, и Камилла здесь твой козырь. Она стильная, элегантная, и прекрасно покажет тебя в лучшем свете. А Настя… — она делает паузу, внимательно глядя на меня, — она твоя невеста. Пора выводить её в свет.

Я устраиваюсь в кресле поудобнее, прокручивая вариант в голове. Всё-таки прозорливая у меня главная жена, не отнять. А ведь в нашу первую встречу она казалась такой дикой, хех. Кто бы мог подумать, что за этой необузданной внешностью скрывается светская дама с холодным расчётом?

— Принцесса, так и поступим. Если хочешь, сама им скажи, — киваю, и Лакомка, радостная, уходит порадовать девушек. Любит она их, прямо как старшая сестра, а не просто «сестра».

На следующий день мы с Настей и Камилой прибываем во Владивосток. Путь прошёл без происшествий, но, честно говоря, оказался довольно утомительным. И всё же он мог бы затянуться ещё больше, если бы мы не срезали маршрут: сначала вышли через портал в Сковородщину, а уже оттуда сели на борт. Этот небольшой трюк заметно сэкономил время, но даже так дорога оставила ощущение изрядной растянутости.

У трапа нас встречают с почётом, всё как положено. Только вот неожиданно впереди всей делегации стоит князь Хабаров, правитель Приморского княжества, прибывший лично. Он выглядит впечатляюще: бородатый, жилистый мужчина, с крепкой осанкой и цепким взглядом. Его глаза с восхищением скользят по фигуре Золотого дракона, который лениво устроился неподалёку, словно заведомо зная, что он здесь главная звезда.

— Ваше Сиятельство! С прибытием! — громко и радушно приветствует меня Хабаров, шагнув вперёд. Затем он с лёгким жестом указывает на девушку в кокошнике, державшую поднос с хлебом и солью.

— Не побрезгуйте приморским хлебушком, — добавляет он с лёгким намёком на гордость. — Добро пожаловать в Приморское княжество!

Я отламываю от буханки кусок и закидываю горячую краюху в рот. Пока хлеб ещё приятно обжигает, проглатываю и, вытирая уголок рта, отвечаю с лёгкой улыбкой, не забыв представить своих спутниц:

— Ваше Сиятельство Геннадий Геннадьевич, спасибо за оказанную честь!. Разрешите представить — Камила Альбертовна Вещая-Филинова, моя жена, и Анастасия Павловна Горндорудова, моя невеста.

Князь улыбается, вежливо приветствуя девушек, а затем, повернувшись ко мне, с шутливой торжественностью заявляет:

— Вы не поверите, но это нам следует благодарить вас, граф! Вы выбрали наш Приморский край, и, благодаря вашему визиту, столько ханьских туристов сюда хлынуло, что мы квартальную выручку за несколько дней сделали! Все мечтают увидеть, как их хвалёный Сын Неба будет летать на вашем драконе.

Я усмехаюсь, кидая взгляд на Золотого, который даже не двигается, сохраняя свою невозмутимость. Его величественная аура делает всё за него, и каждый проходящий мимо невольно склоняет голову.